Те, кто останутся после меня: в конце сезона омичи массово бросают на дачах собак и кошек

По подсчётам специалистов, в Омске и окрестностях насчитывается около двадцати тысяч бродячих собак. В конце дачного сезона эта проблема только обостряется. Вместе с волонтёрами корреспондент NGS55.ru прокатился по омским кооперативам и посмотрел в глаза брошенным животным.

20 февраля 2011 года в омском посёлке Степном четвероклассницу Зарину Габбасову по дороге в школу загрызла стая бродячих собак. Трагедия произошла на аллее садоводческого товарищества «Ранет», где жила семья девочки. Беды вроде бы ничего не предвещало: предыдущим летом собак ещё было немного — но размножились, к февралю оголодали и превратились в волков. Тем не менее жителей это не особенно волновало — говорят, даже подкармливали.

В Омске и окрестностях такие нападения происходят по нескольку раз в год. Последнее из известных — с месяц назад на 33-й Северной. По сообщению, поступившему в омское «Спецавтохозяйство», шесть собак, чипированных, с бирками в ушах, напали на школьницу — девочка едва отбилась шокером. Была готова, не первый день там живёт.

К счастью, с февраля 2011-го в Омске нападения не заканчивались гибелью людей. Но эти нападения продолжаются — значит, в любой момент трагедия может повториться. И виноват в ней будет условный дядя Ваня.

Кто он такой? «Мужик как мужик», — отзываются соседи, пожимая плечами. Нечего о нём рассказывать. Ну да, пенсионер, одинокий, чуть за 60, нигде вроде не работает, ездит на гнилых «Жигулях»... Дача под стать: окна со стёклами из фанеры, заросший участок на треть засажен картошкой, на треть завален хламом, штакетник висит на придорожных кустах. Узнаёте? Да на каждой аллее любого садоводческого кооператива наберётся по нескольку таких дядь Вань.

Живёт он с постоянным надрывом. В нищете, разваливается на ходу — годы. И водка в своё время помогла. Кто сейчас, глядя на него такого, угадает, что в своё время был одним из самых крутых спецов на своём заводе? Или что когда-то спас тонущего ребёнка. А может, дома на полке лежит орден из Афганистана, и никто об этом не знает.

Однажды весной дядя Ваня подбирает щенка со стройки рядом с домом. Всё равно же утопят — пусть лучше живёт, хлам на даче стережёт. И вот сидит пёс на верёвке, терпит нерегулярное кормление и одиночество, виляет всей задней частью тела, когда хозяин приезжает… Так проходит лето. Куда его? Не домой же. Убивать? Да ну, пусть идёт на все четыре. Выживет так выживет, а помрёт так помрёт. Тут самому ещё как-то перезимовать надо. Всё, привет, в полку прибыло.

Вместе с зооволонтёром из фонда помощи животным «Общий мир» Еленой Олюниной мы подъезжаем к садоводческому товариществу «Газовик-1». Встречают собаки. На цепи и свободные, с бирками и без бирок… Настроены дружелюбно. Как выясняется, не стерилизована только одна, но скоро операция ждёт и её.

— Я уже десятый год здесь работаю — бросают, конечно, и собак, и кошек бросают, — говорит Любовь Николаевна, сторож-обходчик. — Люди, конечно… Я не знаю, как их называть. Если взял, следи. Не нужен — определяй куда-нибудь. Вот у нас сейчас семь собак: у всех есть имена, по расписанию за едой приходят. Потом все дружно идём на обход. И мы их знаем, и садоводы знают, никто никого не обижает. Ходят служат, при деле. Да, в последнее время начали захаживать ещё собак семь со стороны «Пламени» и «Мечты», но наши псы их стараются не пускать.

— Брошенные животные есть в каждом дачном кооперативе, но на все нам не разорваться, — рассказывает Елена Олюнина. — Поэтому охватываются в первую очередь те, в которых живут волонтёры. Конечно, это малая толика, но важнейшие направления мы прорабатываем. Вот история — Нефтяники, сады «Наука» в районе Энтузиастов. Стандартная ситуация: там собачка, там собачка, кошки на теплотрассе, а людям глубоко фиолетово. Мы по зиме приехали туда — искали кошку, а нашли целый прайд. Собаки, что бегали, к себе не подпускали. Несколько раз пришлось туда ездить.

По словам волонтёров, решить проблему проще некуда — везите собаку, её бесплатно стерилизуют, после чего возвращайте на место. Всё, в геометрической прогрессии уже не расплодятся.

— Вспоминая Степной. Они там жили, наблюдали двух собачек — потом десять, пятнадцать. Потом их, естественно, расстреляли, а толку? Нужно было или не допустить появления этой стаи, или, когда она всё-таки появилась, пригласить соответствующие службы. Я не поклонник отстрела и отлова, но в такой ситуации приходится это делать.

О том, что в Омске бродячим животным делают бесплатные операции, знают далеко не все. Мы уже писали о программе бывшей омички Анастасии Ивановой, которая, живя в Германии, оплатила из своего кармана стерилизацию восьми тысяч (!) кошек — бездомных или живущих в малоимущих семьях. Существуют и другие подобные программы, хотя пока и не столь масштабные.

— В августе и сентябре за счёт средств Фонда президентских грантов мы стерилизовали 116 кошек и 34 собаки, — рассказывает Елена Олюнина. — В пересчёте на котят и щенят это уже полторы тысячи. Шквал обращений пришелся на сентябрь и уже расписан на операции весь октябрь — до середины месяца. Увы, мы ощущаем огромную нехватку бюджета — когда планировали объем и просили средства у Фонда президентских грантов, ориентировались на наши скромные возможности и понимали, что всех дачников не обойдём. Но оказалось, что потребность в такой благотворительной программе очень большая. Ежедневно на горячий номер поступает по шесть звонков. И чаще всего речь идёт не об одном животном, а о двух-трёх.

Волонтёры отсеивают обращения по поводу хозяйских животных — для пенсионеров и жителей частного сектора существуют свои программы социальной льготной стерилизации. Есть, правда, и категория шантажистов — звонят и ставят ультиматум: бросаю свою собаку на даче, а вы, если хотите, забирайте и стерилизуйте.

В России с бродячими собаками по методике ОССВ («Отлов — Стерилизация — Вакцинация — Возврат») работают с конца 90-х. В Москве, например, она длилась десять лет — но в итоге её признали неэффективной и заменили на безвозвратный отлов. Почему? Во-первых, чипированные стерилизованные собаки продолжили нападать на людей. Во-вторых, традиционно не обошлось без ряда скандалов, связанных с хищением денег. Так или иначе в прошлом году Верховный суд принял решение об отказе от практики обратного выпуска в естественную среду обитания стерилизованных бродячих собак.

— Если мы хотим сохранить жизнь людям, то у нас одна позиция, — рассказали автору в «Спецавтохозяйстве». — Если мы хотим сохранить жизнь собакам и не беречь жителей Омска, то, соответственно, другая. Существуют научные труды и заключения ветеринарных врачей — для того чтобы от таких программ были результаты, необходимо за один цикл оплодотворения стерилизовать не менее 80% собак. Для справки: по данным ветслужбы, в городе порядка тридцати тысяч дворовых собак и порядка двадцати тысяч квартирных. Брошенных — не меньше.

И всё-таки: почему в той же Германии такой проблемы нет? В своё время её решили одномоментно и комплексно. Тут и масштабная программа стерилизации, и такие штрафы, что мама не горюй. Например, если собака взята не для разведения, то до первой течки её нужно стерилизовать. Не сделал операцию — плати тысячу евро. Есть ещё налог, как на имущество, — от 100 до 600 евро. На ошейник вешается жетон — «уплачено». И не дай бог без него с собакой попасться полицейским.

Перегиб, скажете? Зато порядок. Опять-таки, волонтёры и службы типа нашего «Спецавтохозяйства» там друг другу не мешают, а действуют там, где нужны. У нас же обычное дело: одни стерилизовали и выпустили обратно — а на следующий день приезжают другие и всех перелавливают. Кто в лес, кто по дрова, в общем.

Увы, всё просто: у нас нет ни необходимого законодательства, ни достаточного финансирования. Работая урывками, по крупицам, ситуацию не переломить. Дяди Вани будут по-прежнему вроде как из жалости своего пса подбирать, а потом из той же жалости выбрасывать на улицу. Как повлиять на этого мужика? Ну не сработает с ними принцип Экзюпери — ситуация у него не та, сам не живёт, а выживает. От морализаторства отмахнётся. И если где-то в деревне с таким подходом ещё можно было бы смириться, то в миллионном городе — увы. Пока чиновники и зоозащитники не проработают совместный комплексный план решения проблемы, пока дядю Ваню не припугнут штрафом, равным стоимости его машины, пока эти штрафы не пойдут на дело, ситуацию, увы, не изменить.